Концепция нарциссической перверсии все еще нова, малоизвестна и не очень популярна (потому что нарциссизм предстает в ней в самом неприглядном свете), но, несмотря на это, необходима. Нарциссическая перверсия находится одновременно на перепутье и в экстремальной зоне: на перепутье между интрапсихическим и интерактивным, между индивидуальной и семейной нарциссической патологией; и в экстремальной зоне постоянно исследуемой области между психозом и перверсией.
 

Не могу сказать точно, какие именно внутренние силы заставили меня в течение последних лет начать напряженно размышлять о психиатрических проблемах, связанных с одиночеством. Я психолог нашла необъяснимое очарование в размышлениях об одиночестве – и,  как следствие, в попытках преодолеть одиночество своих мыслей об одиночестве, делясь информацией о том, что, как мне кажется, я узнала.

Мы испытываем любовь к тому, кто, как нам кажется, понимает нашу сущность, считает психоаналитик Жак-Ален Миллер. Так, любимый помогает нам принять себя такими, какие мы есть.

Источник www.psychologies.ru

Психоаналитик Александр Бронников о сексуальности, оговорках по Фрейду и единорогах.

Источник: www.wonderzine.com

Карен Хорни (1885-1952)   известна не только как яркая представительница неофрейдизма (направления, возникшего вследствие возрастающей неудовлетворенности ортодоксальным психоанализом), но и как автор собственной оригинальной теории, а также одна из ключевых фигур в области женской психологии. Она единственная женщина психолог, чье имя значится в ряду основателей психологической теории личности. В своей работе «Невротическая личность нашего времени» (1937), ознаменовавшей отход от классической фрейдовской теории, она сосредотачивается не на прошлых, а на существующих в данный момент конфликтах личности и включает в сферу своего внимания социальные и культурные факторы развития неврозов. Книга «Самоанализ» (1942) стала первым руководством по самоанализу, предназначенным помочь людям самостоятельно преодолевать собственные проблемы.

Базальная тревожность определенным образом влияет на отношение человека к себе и другим. Она означает эмоциональную изоляцию, тем более невыносимую, что она сочетается с чувством внутренней слабости "Я". А это означает ослабление самой основы уверенности в себе. Она несет в себе зародыш потенциального конфликта между желанием полагаться на других и невозможностью сделать это вследствие идущего из глубины недоверия и враждебного чувства к ним.

Чтение этой книги принесет разочарование тому, кто ожидает доступной инструкции в искусстве любви. Автор, напротив, ставит целью убедить читателя, что любовь не такое чувство, пережить которое может всякий, независимо от уровня достигнутой им зрелости. Нет, все наши попытки испытать любовь обречены на неудачу, если мы не будем стремиться постоянно развивать себя как личность, а удовлетворение в индивидуальной любви не может быть достигнуто без способности любить своего ближнего, без истинной человечности, отваги, веры и дисциплины. В обществе, где эти качества редки, и настоящая любовь – исключение. Пусть каждый спросит себя, много ли он встречал действительно любящих людей.

...Любовью в полном смысле слова можно считать лишь то, что кажется ее идеальным воплощением, - а именно, - соединение с другим человеком при условии сохранения целостности своего "я". Все остальные формы любовного влечения - незрелы, их можно назвать симбиотической связью, то есть отношениями совместного существования... О этом и больше Вы можете пообщаться с психологом, психоаналитиком Киев.

...Сновидение — это «пелликула» и в том, и в другом смысле. Оно образует защитный экран, окружающий психику спящего и оберегающий ее от ла­тентной активности дневных отпечатков (неудовлетворен­ных желаний предшествующего дня в сочетании с неудовлетворенными желаниями детства) и от возбуждения тем, что Жан Гулльмейн (Guillaumin, 1979) назвал «ночными отпечатками» (световые, звуковые, температурные, тактиль­ные и кинестетические ощущения, органические потреб­ности, активные во время сна).

«Движение к зоне перемен» — именно так называет Франсуаза Дольто период отрочества и взросления. Она пытается охватить все стороны жизни подростка, рассказать о наиболее значимых проблемах этого возраста, выделяя то, что особенно важно для взрослых — родителей, педагогов, воспитателей. Следует заметить, что книга эта, написанная более двадцати лет назад, и сегодня остается актуальной, несмотря на то что сейчас много говорят об отличии современных подростков от их сверстников 20, 30 и 50 лет назад.

Великий английский детский психиатр и психоаналитик Дональд Вудс Винникотт не верил в советы и рекомендации. Более того, считал их вредными, лишающими родителей интуитивной мудрости и уверенности в себе. Тогда о чем же ему, крупнейшему профессионалу, было разговаривать с этими самыми родителями? А вот об этой их интуитивной мудрости и о том, что за ней стоит. С удивительной прямотой, тепло и без сентиментальности он говорит о таких вещах, о которых говорить не принято, но которые существуют. Например, о моментах, когда мы не любим своего ребенка, а он не любит нас. И о необходимости таких моментов в сложном деле любви. О детской ревности. О стремлении быть идеальной матерью и о том, почему ребенку больше нужна обычная, несовершенная...
 

Как сказать что-то новое на избитую тему? Мое имя у людей ассоциируется со словами, взятыми для заголовка этой главы, и сначала, пожалуй, я объяснюсь по этому поводу...

Рикман познакомил нас с возможностью рассуждения с точки зрения двух- и трехсторонних отношений. Мы часто ссылаемся на эдипов комплекс как на стадию, в которой начинает преобладать опыт трехсторонних отношений. Любая попытка описать эдипов комплекс через отношения между двумя людьми неминуемо потерпит неудачу. Однако двухсторонние отношения существуют, они присутствует на более ранних стадиях индивидуальной истории. Источник двусторонних отношений - это отношения между младенцем и матерью (или тем, кто ее заменяет). Они существуют до тех пор, пока младенец не выделит какое-нибудь качество матери и не превратит его в идею отца.

Моя цель – описать как можно проще это новое понимание, новое для меня и, возможно, для других, работающих в области психотерапии. Естественно, если в том, что я скажу, содержится истина, поэты уже имели с этим дело, но поэтические вспышки инсайта не освобождают нас от болезненной задачи продвижения от неведения к нашей цели шаг за шагом. Я считаю, что исследование этой ограниченной области ведет к пересмотру других проблем, которые озадачивают нас, когда мы не в состоянии работать клинически так, как нам хотелось бы. В конце я скажу, какие расширения этой теории я предлагаю для обсуждения. 

В данной статье я предлагаю обсудить проблему использования объекта. Мне кажется, что ис-следователи уже уделили достаточно много внимания смежной проблеме — отношению к объектам. Вопрос об использовании объекта не рассматривался столь подробно и возможно даже не изучался специально. Эта работа об использовании объекта связана с опытом, полученным мною за время клинической работы. Я не могу, естественно, утверждать, что другие психоаналитики стремились и стремятся идти по тому же пути, что и я, но хочу отметить, что здесь прослеживается определенная преемственность.

Истерия, существование которой можно проследить до древнейших времен, находится, как утверждают, в состоянии исчезновения. Похоже, что истерия уже миновала пик своего социально-исторически обусловленного развития, который пришелся на времена Шарко и от которого Фрейд сумел извлечь пользу. Некоторые коллеги сегодня придерживаются мнения, что истерия является скорее пережитком, который встречается в так называемых примитивных обществах, пережитком, который порой интегрируется в общественные ритуалы, а иногда объявляются “болезнью”. Но соответствует ли это действительности?

Что я называю ненавистью? Обычно ненавистью называют некую интенсивную неприязнь. Ненависть может быть по большей части рациональной, например, когда мы ненавидим незнакомца, вторгшегося в семейный дом и его развалившего. Она может быть полностью иррациональной, когда ребенок ненавидит шпинат за его цвет. Она может быть довольно сложной, когда нас подводит кто-то, кому мы доверяли - тогда мы можем ненавидеть также себя за то, что позволили себя одурачить тому, кто не заслуживал доверия.

Паровоз хрипло засвистел: поезд достиг Земмеринга. Черные вагоны на минуту останавливаются в серебристом высокогорном свете, несколько пассажиров входят, другие выходят, перекликаются сердитые голоса, и уже снова свистит впереди осипшая машина, увлекая за собой в пещеру туннеля черную громыхающую цепь. Опять вокруг расстилается чисто выметенный влажным ветром ясный, мирный ландшафт.

Меланхолия, точное определение понятия которой не твердо и в описательной психиатрии, встречается в различных клинических формах, объединение которых в одну клиническую единицу не окончательно установлено; из них одни скорее похожи на соматические заболеваниям другие - на психогенные. Кроме впечатлений, доступных всякому наблюдателю, наш материал ограничивается небольшим количеством случаев, психогенная природа которых не подлежала никакому сомнению. Поэтому мы наперед отказываемся от всяких притязаний на то, чтобы наши выводы относились бы ко всем случаям, и утешаем себя соображением, что при помощи наших настоящих методов исследования мы едва ли можем что-нибудь найти, что не было бы типичным, если не для целого класса заболеваний, то по крайней мере для небольшой группы.

Сторонники теории объектных отношений, интерперсональной теории, психологии самости и интерсубъективисты постоянно критиковали традиционные психоаналитические приемы лечения за то, что в их основе лежит теория патологии, ориентированная исключительно на влечения, а не на объектные отношения. В известном смысле это мнение можно назвать справедливым, однако прин-ципы психоаналитической методики следует рассматривать в исторической перспективе. Как извест-но, в 1914 году Фрейд попытался определить, какое влияние оказывают объектные отношения на по-ведение человека и, в частности, на развитие симптомов. По своему обыкновению Фрейд не стре-мился поставить точку в дискуссии, а расценивал свою попытку как первый шаг на пути изучения этого феномена.

Исследования Брейера и Фрейда, показавшие, что в основе истерических симптомов лежит неразрешенный интрапсихический конфликт, положили начало новой эре в развитии психологии. Сделав выводы из конкретного наблюдения, касавшегося истерических симптомов, Фрейд продолжал исследовать эмоциональную жизнь своих пациентов. Постепенно ему удалось создать стройную систему, позволявшую по-новому взглянуть на душевные расстройства и на психическое развитие человека в целом. Исследования природы интрапсихических конфликтов привели Фрейда к построению теории бессознательного, дающей понимание структуры и динамики психики. Следовательно, систематические исследования эмоциональных конфликтов, сначала в рамках медицинских наук, а потом — за их пределами, можно назвать процессом рождения того, что сейчас мы знаем как психоанализ.

Согласно Фрейду, перенос возникает в результате неразрешенного на бессознательном уровне конфликта. Аналитическое лечение невротиков предполагает наличие способности анализировать перенос определенного вида. Мы постепенно приходим к выводу о том, что перенос является следствием самой аналитической ситуации (тогда анализ осуществляется в рамках переноса). Можем ли мы пойти еще дальше и рассматривать начало переноса непосредственно в контексте анализа (это будет означать, что мы приближаемся к раскрытию аспектов, необходимых для характеристики объекта)?
Сначала к явлению контрпереноса относились с подозрением. Теперь же контрпереносу уделяется все большее внимание, и в настоящее время его уже признают основным средством аналитического процесса, позволяющим «встретиться» со своим бессознательным. Из одной крайности в другую...

Пациент заявляет: «Я потерял объект моей привязанности». Речь идет об игрушке, о которой он теперь вспоминает, о пожарной машинке, с которой он играл в четыре года; она была красная, металлическая, он поранил себе руку, играя с ней; если покрутить ручку, можно было поднять лестницу, «настоящий фаллос». Но он не знает, что случилось с этой машинкой. Отсюда его заявление о потере. В начале сеанса он рассказал о своем сне: он приезжает на вокзал в городе, где живет его мать, вдова; он оставляет в камере хранения огромный рюкзак, потом у него дома в погребе книги лежат в ящиках с песком. Я предложил гипотезу, по которой этот сон означает желание отказаться от сложных жизненных обязанностей и обнаженным вернуться к матери. Но воспоминание об этой игрушке детства, насыщенной аллегорической и метафорической ценностью (пожарный, лестница, красное, рана), приходит к нему в конце сеанса и демонстрирует, что отдаленное воспоминание делает возможным представление — и «изложение» — конфликтных связей с объектом любви, матерью, и сексуальными волнениями детства. Являются ли эти связи простой привязанностью? Во всяком случае, такова версия тех, кто следует теории привязанности Боулби. Пример, который мы выбрали и который был бы весьма банальным, если бы пациент не заговорил об «объекте привязанности», показывает, что сценарий, изложенный на сеансе, позволяет восстановить превратности инвестирования объекта желания.

Совсем недавно стала очевидной растущая значимость фрейдовской концепции нарциссизма, - что можно объяснить тем фактом, что термин мало обсуждался даже оппонентами и противниками, как если бы более ранние термины распространялись на эту же концепцию. Поначалу все так и было, в то время, когда нарциссизм был синонимомом аутоэротизму.


Тэги: Психоаналитик, психоаналитик Киев, gcb[jfyfkbnbr, gcb[jfyfkbnbr Rbtd, психолог, психотерапевт, психотерапевт Киев, запись к психологу, консультация психолога, работа психолога с детьми, работа психолога с семьёй, психиатр, психолог Киев цена, психотерапевт Киев цена,психолог, психіатр, психолог для всей семьи, душевное состояние